Черные розы для снайпера - Страница 83

– Вы можете думать еще два часа. Но я уже не знаю, как вы выберетесь из ситуации, учитывая ваше знакомство с этой женщиной, – пожал плечами адвокат, – вы же понимаете…

Хрустов понимал. Он должен был согласиться или отказаться до того, как в подробностях выслушал условия игры. Теперь он знал почти все, а учитывая его близкое знакомство с исполнительницей, отказ означал для него смерть. Поэтому он сэкономил свое время и время турецкоподданных, уложившись в четыре минуты – ровно столько ему понадобилось, чтобы спокойно опробовать еще одну рюмочку отличного коньяка.

Дэвид Капа, услышав его согласие, радости не проявил, а вроде как даже загрустил, а Хамид, сопя, с трудом стащил с пальца огромный перстень-печатку и протянул Хрустову.

– Этому перстню больше двухсот лет. Покажешь Фархаду, у нас договоренность.

Хрустов без должного уважения закинул перстень в карман, Хамид повысил голос и сказал, что перстень дороже никчемного острова, о котором мечтают всякие незадачливые охранники, а адвокат встал, провожая отстрельщика.

Трех женщин привезли на охраняемую дачу, заперли в комнате с огромной кроватью и старинным трюмо – развернутые зеркала и тумбочка покрыты пылью, окна заколочены, с улицы – решетка.

– А где здесь пи-писают? – не переставала дрожать Далила.

Ева обошла комнату и нашла узкую дверцу, оклеенную обоями. В крошечной темной комнате поместились унитаз и душ.

– Как удобно, – заметила Полина, протащив за собой Далилу, – как раз устроимся вдвоем – ты на унитазе, я в душе.

– Сними наручники, – устало дернула прицепленной рукой Далила, – хватит, я устала. Сними. Я видела, что ты выбросила не те ключи.

– Пятерка тебе, психолог, – похвалила Полина, доставая из крошечного кармана в поясе ключ. – А спать все равно придется втроем. Вы как, балуетесь перед сном или еще просто дружите?

Далила побрела к унитазу, ничего не ответив. Полина разделась наголо и ушла под душ, прихватив с собой блузку и трусики.

– Сразу видно, что вы девочки, не опробованные казармой, а то бы не пустили меня первой: полотенце одно. Я уже вытерлась, – она вышла розовая и довольная, выкручивая волосы прямо на пол. – Черт, и повесить негде! – приспособив мокрые вещи на спинке кровати, Полина, сдернув покрывало, легла на живот, чуть раздвинула ноги, устраиваясь, вытянула руки вдоль тела.

Далила взвизгнула в душе и вылетела оттуда мокрая. Вода была только холодная.

– И что, – решила выяснить обстановку Ева, – сдадимся без сопротивления? Может, отдохнем пару часиков и наведем здесь порядок?

– Семь вооруженных мужиков как минимум, это раз. И чего тебе вообще беспокоиться, трое из них уж точно из твоей конторы. Это два. Если мы не отдохнем как следует, то завтра, точно узнав, зачем мы нужны, не сможем правильно определиться. Это три. Спокойной ночи. Советую побыстрее лечь и ни о чем не думать. Главное – отдохнуть, могут ведь и ночью дернуть. – Полина говорила медленно, не открывая глаз.

– Вам разве не интересно? Я не смогу спать, пока не пойму, что им надо, в конце концов! – заявила Далила и мгновенно уснула, упав головой и подобрав к животу коленки. Ева стояла под холодной водой, с наслаждением захватывая губами струи, стекающие по лицу, пока не почувствовала, что страх и удивление прошли. Выключила свет и мокрая подошла к окнам.

Она насчитала пятерых только под окнами. Служивые не прятались, форму имели спецназовскую, курили и переговаривались в открытую, один подошел к окну, приблизился с той стороны решетки лицом. Ева стиснула кулак, проиграв про себя за секунду мгновенное движение руки сквозь стекла, захват за воротничок. Вздохнула и расслабила руку.

– Баю-баюшки-баю, не ложися на краю, – пробормотала Ева, отталкивая коленки Далилы и укладываясь.

– Не придет наш папа спать, он не любит твою мать, – продолжила Полина. – Не ложися на краю, он не любит мать твою.

– Смешно, – вздохнула Ева. – Чего же ты не спишь, такая рациональная?

– Лежу вот и думаю, участвуешь ты в этом спектакле или нет? С одной стороны, ты удивлена, а с другой – спокойно хотела высадить свою подружку на обочину. С одной стороны, все время предлагаешь подраться, а с другой – никакого сопротивления, а трое из захвативших – из твоей конторы.

– А третий кто? – спросила Ева.

– Я думаю, кенгуру.

– Я тоже так думаю. Но еще трое – явно плохие мальчики «в натуре»!

– А кастрат – из ЦРУ.

– Ну?!

– Точно. Костюмчик английский, фирма «Иса», знаешь, кого эта фирма одевает в штатское? В магазинах таких моделей нет. Часы «Ролекс» спецпотреба, я их называю «командирскими», а самое смешное – след от зацепки на кармашке пиджака.

– Не поняла, – созналась Ева.

– Ткань тонкая, летнего исполнения. Прищепка идентификационной карты разведуправления оставляет такой след, если ее долго цеплять в одно и то же место. Выдернули, наверное, этого бедняжку прямо с какого-то совещания на самолет.

– Интересный получается винегрет. Будем делать ставки? – поинтересовалась Ева, приподнявшись и опираясь на локоть.

– Хочешь угадать, что им всем надо от нежных слабых женщин? Мне моя победа в этой угадайке не поможет.

– Ну подумай сама. Если ты выиграешь, я обязуюсь носить тебе передачки и журналы мод. Опять же по поводу твоих страданий, могу сразу сказать, кто ты есть такая.

– Не на-до, – медленно проговорила Полина.

– Уже не надо?

– Я чувствую, что завтра будет трудный день, ни к чему мне расслабляться. Лучше ответь на один вопрос. Как там Анна Павловна?

– Поправляется.

– Ранение?